Автор: Анзибаэль

ПЕРЕВЕРНУТЫЙ КРЕСТ.

Теория и практика – два лика любой религии, первым из которых условно обозначим само  учение со своей ценностной системой, моралью, предписаниями и стремлениями, а вторым – фактические действия последователей религии. И стоит ли говорить, что на протяжении истории лики эти не раз казались противоположностями? Разительным примером тому служит христианство. Отринув ветхий завет, преисполненный насилия, похоти и войн, назарянин приносит в этот мир благую весть – новый завет, в котором оскопляет мораль своего небесного отца, лишая ее деструктивного начала, в чем также преуспевают и его апостолы. Теперь нет ни многобрачия, ни законной ненависти к врагам, ни принципа Талиона, осталось лишь бесконечное созидание. Назарянина распинают, его учеников гонят. Христианская зараза начинает ползти все дальше от Голгофы и начинает находить своих сторонников среди народа поклоняющегося языческим богам, чьей родиной был Олимп и гордая Эллада. Быть может, это объясняется неверием, которое укореняется в душах язычников, теперь лишь номинальных. Но видно и римские боги не дремали, коль скоро христиан стали преследовать и здесь. Хотя вероятнее, что не истое поклонение греко-римскому пантеону стало тому виной, но слухи что ползли вслед за назарянством: обвинения в людоедстве, поклонении орудиям пыток, похищении младенцев и т.д. И то, что родилось в Вифлеемском хлеве, было загнано в римские катакомбы. Но даже из-под земли христианство пробивалось вверх – в высшие слои римского общества, не гнушаясь, однако и слуг. Теперь среди христиан есть и такие, что поговаривают об открытом бунте против язычников и их богов, о прямом противодействии. И как часто это бывает, у тех, кто начал обретать силу, пропало и желание подставлять щеку для удара, ибо последнее является добродетелью лишь тогда, когда нет иного выбора. Это стало еще очевидней, когда земля совершила ошибку не разверзнувшись под ногами еще одного христианина, когда он принял мощь и власть величайшей империи, тогда сдох в конвульсиях Христос-мученик и родился Христос-завоеватель. По всей видимости Иегова доказал своему непутевому добролюбивому сыночку, что если хочешь добиться результата, нужно бить, а не подставляться под удар. Но, оставляя семейные тайны иудейских божеств, спустимся на землю, там уже горят языческие капища и жрецы, а чуть позже запылают костры по всей Европе…
Все вышесказанное вовсе не является «обвинительной» речью моралиста обличающего несоответствия между теорией и практикой христианства, цель преследуется иная. Итак, мы стоим между святошей-мучеником и религиозным маньяком – оба христиане, просто из разных времен, мест и условий. Это два лика одной и той же религии, один из которых олицетворяет само учение, а второй те способы, которым это учение насаждается, поражает несоответствие. Но не стоит забывать, что религия определяется своей теорией, а не действиями ее приверженцев, даже если эти действия идут со священными предписаниями вразрез. Если любая религия определяется своим учением, то для христианства также не должно быть исключения. Таким образом, сущность христианства определяется его теорией, а не теми действиями отдельных конфессий, от которых зачастую отрекаются представители других ветвей этой религии. Мы – дьяволопоклонники, верим в абсолютную противоположность христианства – Дьяволизм, это значит, что мы исповедуем противоположность учения христианства, а не практикуем противоположность действий отдельных христианских конфессий, тем более что это бессмысленно, ибо монополии на учение распятого никто так и не добился. К конкретным же действиям некоторых христианских ответвлений, на которые мы так тонко намекнули выше – мракобесие католицизма и нетерпимость православия, мы относимся не как к абсолютно недостойным деяниям, ибо мы убеждены, что уничтожение и гонение инакомыслящих это подлинно дьявольские деяния по своей сути, вне зависимости от векторной направленности. Мы переворачиваем христианское учение, но это не значит, что в противоположность христианской инквизиции мы поставим мирное чтение проповедей Дьяволизма. С палкой против танка идти глупо. И если деятельность христианства ассоциируется у большинства еретиков от Сатанизма с пытками и кострами, то деятельность Дьяволизма должна ассоциироваться у наших врагов с еще более жестокими пытками и еще более жаркими кострами. И быть христианином «сатанинского» действия, достойнее, чем быть сатанистом, фактически чтящим некоторые христианские добродетели: любовь, жалость, законопослушность и т.д. Мы делаем на этом акцент, ибо иногда трудно понять, за что же все-таки еретики от Сатанизма ненавидят христиан, толи за то, что христиане такие всепрощающие ублюдки, то ли за то, что христиане такие жестокие нетерпимые изверги. Когда мы упоминаем некоторые действия приверженцев тех или иных ветвей назарянства как действия достойные, это не значит, что мы уважаем врага или его убеждения, отнюдь, это значит, что мы чтим любое Зло, даже то которое совершает наш враг неважно из каких побуждений. Зло есть Зло. Это также служит доказательством тому, что Дьявол является фундаментальной силой, на которую опирается даже созидание для достижения своих целей, вспомнить хоть тот же мировой потоп.
Теперь переходим собственно к вопросу об искажении INRI. Как было сказано выше, христианство определяется совокупностью своих идеалов, ценностей, добродетелей и т.д. Все это можно условно определить как цели. Помимо этих целей, христианство регламентирует способы их достижения. Вот пример цели: целью христианина является верховенство духа над плотью. А вот пример средства этого достигнуть: «если око твое искушает тебя, вырви его», «если рука твоя искушает тебя, вырви ее» - то есть способом достигнуть святости духа является нетерпимое отношение к собственным слабостям, аскеза. И таковые способы достижения целей многие ошибочно считают критериями, определяющими сущность самой религии. Но это является заблуждением хотя бы потому, что многие из этих способов использовались в других религиях, включая языческие, возможно в иных целях, но суть самих действий одна и та же. Условно назовем эти способы, а также некоторые другие явления не являющиеся непосредственно религиозными предписаниями, указанными в священном первоисточнике внутренними атрибутами религии. Есть и внешние. Это те атрибуты, значение которых регламентируется не священным первоисточником, а традициями появившимися позже. Возьмем, к примеру, канонизацию святых в католицизме и православии. В новом завете нет никаких указаний на своеобразное обожествление своих единоверцев, но такая традиция захватила себе прочное место в христианстве. Или возьмем, например, ритуальную сторону христианства. Евангелие лишь в самых общих чертах касается этого вопроса, но некоторые христианские конфессии имеют традиционные, общепризнанные обрядовые системы, регламентирующие например даже такую, казалось бы, мелочь как осенение себя крестным знамением. Но эти «мелочи» порой становятся причиной широкомасштабных расколов. Как уже было сказано, ни внутренние религиозные атрибуты, ни внешние, суть религии не определяют. И если суть религии можно назвать содержанием, то внешние и внутренние атрибуты религии будут формой. Дьяволизм же основанный на переворачивании сущности христианства не отрицает и искажения атрибутов последнего, как внешних, так и внутренних. Мы строим Храм Дьявола на богохульстве, руинах храма бога единого, чем подтверждаем, что Сатана для нас именно бог. Мы перенимаем сами идеи внутренних и внешних религиозных атрибутов христианства, искажая их и меняя их предназначение. Приводя пример: мы перенимаем идею аскезы, но направляем ее запреты не на волю в совершении греха, а на волю в совершении добродетели. Таким образом, если христианин умерщвляет в себе все что искушает его совершить грех, то дьяволист вырывает из себя все, что может подтолкнуть его к совершению добродетели. Точно также и с внешними атрибутами христианства, как пример: мы принимаем символику христианства – крест, библию, иконы, и попираем или искажаем ее, наделяя противоположным смыслом. Почему мы склоняемся к искажению атрибутики католицизма и православия? На это есть две причины. Во-первых, протестантство в гораздо меньшей степени использовало силовые методы при насаждении христианства, чем две другие ветви назарянства. А вторая причина еще тривиальней, протестантизм не столь увяз в формализме, и, следовательно, не обзавелся таким количеством культовых атрибутов.

Таким образом, Дьяволизм в своем искажении христианства это:

1) Перевернутая система христианских ценностей. Деяниями, признаваемыми достойными являются грехи, добродетель же ставится в разряд действий запретных.

2) Цели противоположные христианским. Если христианство стремится ко всему, что существует под знаком созидания и жизни, то Дьяволизм стремится только к Разрушению и Смерти.

3) Принятие искаженных христианских внутренних атрибутов. Аскеза,  верховенство Высшей Силы, преобладание общего – интересов религии, над частным – интересами приверженца, отсутствие свободы и т.д.

4) Принятие искаженной внешней религиозной атрибутики христианства. Богохульное изменение христианских традиций, святынь и символики.